Соловьиная ночь - Констанс О`Бэньон

Он пристально взглянул ей в глаза, словно хотел отыскать в них что-то очень важное.

— Ты хочешь сказать, что можешь бросить ребенка?

Кэссиди не заплакала и даже не подала виду, что ей больно, но — Боже правый! — как она страдала в этот момент.

— Я готовилась к тому, чтобы остаться верной нашему договору, Рейли.

Он протяжно вздохнул. Боль потери, словно клещами, стиснула сердце.

— Я надеялся, что во время моего отсутствия ты привяжешься к ребенку и уже не сможешь его бросить… — пробормотал он.

Кэссидн в ужасе всплеснула руками.

— Ты говоришь это, чтобы мучить меня? — воскликнула она.

Он отошел от нее и снова присел на край письменного стола.

— Если ты хочешь знать мое мнение о том, что значит мучить другого человека, я могу тебе это рассказать…

— Я знаю, Рейли. Я прекрасно понимаю, что чувствуешь, когда любишь одного человека, а жить приходится с другим…

Эти слова ошеломили Рейли, но он быстро пришел в себя.

— Ты имеешь в виду меня? — поинтересовался он.

— Я знаю, как ты относишься к мисс Канде, — сказала Кэссиди.

Не выдержав, он стукнул кулаком по столу.

— А я не уверен, что ты это знаешь! — воскликнул он. — Я сказал тебе, что встречался с Габриэллой, но не сказал зачем. И, кажется, напрасно.

— В этом нет никакой необходимости, Рейли. Я всегда знала, как ты к ней относишься.

— Кэссиди, неужели ты забыла слова Лавинии о том, что это она прислала ко мне Габриэллу?

— Я этого не слышала… — призналась Кэссиди.

— Это и понятно. Тебе было не до того, — кивнул Рейли. — Но вернемся к Габриэлле! Она приехала сюда, потому что думала, что я ее звал. Габриэлла получила письмо, подписанное моим именем.

— Не может быть!

— Но это именно так. И автор письма — Лавиния!

— Бедная женщина! Она совершенно помешалась…

— Закончим разговор о Габриэлле, — напомнил Рейли. — В тот день мне стало жаль ее. Лавиния так жестоко над ней посмеялась. Кроме того, я чувствовал себя немного виноватым перед ней. Ведь я трусливо уехал после нашей с тобой свадьбы, хотя должен был рассказать ей обо всем в первую очередь. Я допустил, что о моей женитьбе она узнала от посторонних. Я поступил дурно…

— Ты прервал с ней связь сразу после нашей свадьбы? — изумилась Кэссиди. — Я думала, что ты ее любишь…

— Нет, я никогда ее не любил, Кэссиди. Я вообще никого не любил до встречи с тобой… Но, чтобы не было никаких недоразумений, должен признаться, я оплатил все ее счета и дал ей денег, чтобы она могла вернуться во Францию. Я просто пожалел ее. Вот и все, Кэссиди!

— Я никогда не сомневалась, что ты благородный человек.

Он улыбнулся, а затем громко рассмеялся.

— Я был настолько высокомерен, что и тебе предложил выйти за меня из сострадания. Мне казалось, что, женившись на тебе, я избавлю тебя от одиночества. В действительности любой мужчина счел бы за великую честь называться твоим мужем… Сможешь ли ты когда-нибудь простить такого глупца, как я?

Когда она подняла на него взгляд, в ее глазах можно было прочесть что угодно, только не смущение.

— Все это лишь доказывает, Рейли, что ты человек долга, кто бы перед тобой ни был, — сказал Кассиди. — Ты спас меня от одиночества, а Габриэллу от унижения. Даже Арриан обязана своим избавлением от негодяя тебе. Ты идешь по жизни дорогой праведника.

Рейли понял, что объяснять Кэссиди все свои намерения не стоило.

— Может быть, тебя порадует, что, как я выяснил, Хью действительно был женат на Абигейл законным порядком, и Арриан по праву может носить фамилию Винтеров, — сказал он.

— Судя по всему, Рейли, ты ведешь безупречный образ жизни, — заметила Кэссиди.

— Не совсем так, — покаянно вздохнул он. — Я имею в виду мою жизнь с тобой, Кэссиди.

— Я ваша жена, — серьезно проговорила она. — Вы лишь должны сказать мне о том, чего желаете, и я выполню любую вашу прихоть, ваша светлость!

— Неужели это действительно так?! — изумился Рейли.

— Ни один мужчина никогда не будет повелевать мной, Рейли. Тебе следовало бы это знать!

Он вспомнил тот день, когда она появилась в замке с младенцем на руках и смотрела на него, как на заклятого врага.

— В этой комнате мы впервые встретились, Кэссиди. Если бы я знал, что меня ждет с тобой, то, пожалуй, бросился бы спасаться бегством…

— И ты поступил бы мудро, Рейли… Но ведь впертые мы встретились не в этой комнате, разве нет? Мы встретились в парке, когда я была еще девочкой.

— Да, правда. Жаль, что я забыл об этом… Но тогда ты была совсем ребенком.

— А ты был таким грустным.

— Я и сейчас грустный, Кэссиди. Она внимательно посмотрела на него.

— Другими словами, для нас обоих было бы лучше, если бы мы вообще не встречались…

Рейли вздрогнул, как от удара, и, подойдя к Кэссиди, поднял ее из кресла.

— Ты знаешь, Кэссиди, сначала я не придавал нашей женитьбе никакого значения, — сказал он.

— И ты предельно ясно дал мне это понять, — ответила она. — Я вышла за тебя, сознавая, что мы не будем всегда жить вместе.

— Прошу тебя, — прервал он, — просто выслушай то, что мне нужно тебе сказать!

Она посмотрела на него, и ее сердце замерло в тревожном ожидании слов, которые уничтожат ее счастье.

— Ну что ж, — проговорила Кэссиди, — я слушаю.

— Я долго думал и пришел к выводу, что если мужчине досталась жена с такими необыкновенными зелеными глазами… — Рейли протянул руки и коснулся шелковистых волос Кэссиди, которые заструились сквозь его пальцы, словно живые. — … И такими чудесными волосами, будто сотворенными из солнечного света… — он притянул Кэссиди ближе. — Не говоря уж о том, что она женщина верная, добрая и любящая… Ее темперамент подобен действующему вулкану, а сама она так великодушна, что рядом с ней мужчина становится спокойным, словно море в штиль… Словом, увидев, что он обладает подобным сокровищем, мужчина может считать себя самым счастливым человеком на земле! — торжественно закончил Рейли, но его сердце сжималось от страха, что Кэссиди откажет ему. — И вот я спрашиваю тебя, Кэссиди, — прошептал он, — разве мужчина способен отказаться от такой великолепной женщины?

Решив, что она ослышалась, Кэссиди пытливо взглянула ему в глаза.

— Ты хочешь сказать, что рад, что женат на мне? — пробормотала она.

Он положил ее голову к себе на плечо. Ему хотелось вечно держать ее в своих объятиях.

— Разлука с тобой была для меня настоящей пыткой, — сказал Рейли. — Я уже не мыслю своей жизни без тебя. С тех пор как умерла моя мать, я еще не чувствовал себя таким одиноким, Кэссиди. Если бы ты знала, как я соскучился по твоему лицу, твоему смеху. Я мечтал снова держать твою руку в своей руке…